Читать книгу "Пандора. Карантин  - Константин Калбазов"

Лично Дмитрий склонялся к тому, что Лацис слишком уж лихо завернул гайки, поставив в стойло тех, кто уже давно отвык от подобного. Ведь завтра его крутой нрав и скорая расправа может коснуться и их. Впрочем, это причина, по которой все поголовно поддержали бунт. Но что-то должно было послужить поводом.

В лидерство Хлои, которая сидела прикованной к ограде, откровенно не верилось. Она могла претендовать только на роль ширмы. Выставили дивчину как знамя, а она и рада стараться, уверовав в свою исключительность. Дошло до объявления этой дурой о том, что она готова пойти на переговоры только в случае, если полицейские передадут им на суд Лациса.

Сержант к тому моменту был зажат между контейнерами. Но, признаться, не находился в безвыходном положении. Только не модификант пятого уровня против гражданских. Однако соотношение стволов было явно не в его пользу. А потому риск прорыва он пока считал неоправданным, вот и вел переговоры.

Убедить бунтовщиков в том, что сержанта им никто не отдаст, оказалось не так чтобы и сложно. Пара выстрелов Энрико рядом с много о себе думающими вояками, с явным намеком на более серьезные обстоятельства, послужили весомым доводом в пользу благоразумия. В конце концов, кто-то там сообразил, что матерые вояки – это не мутанты и шансов против них нет.

Начались более конструктивные переговоры. Как результат, Лацису удалось отстоять один пулемет. Снайперскую МК-14, бывшую у убитого Хвоста, бунтовщики отдавать отказались. Не передали ни единого дробовика, хотя и выделили по две дюжины картечных и пулевых патронов. Это сержант выбил для «хауды» Дмитрия. От остальных боеприпасов наемникам перепала только четверть. Маловато, но бывшие полицейские по этому поводу не заморачивались.

А вообще сержант, казалось, испытал небывалое облегчение. У него словно гора с плеч свалилась. Вот не хотелось ему выступать в роли спасителя и защитника, хоть тресни. Тем более когда опекаемые начинают учить, как именно следует их спасать. Ну и наконец, немаловажен момент с дезинфекцией и карантинными мероприятиями. Дмитрий не представлял, как теперь можно вычистить порт. И не он один. Проще обосноваться на новом месте.

Удивили семеро ополченцев, отправлявшиеся с наемниками устанавливать ловушки. Когда им предложили выбор, все семеро, включая и Михала, предпочли вернуться в порт. Нефедов же открестился от такой возможности. Вправлять мозги он никому не стал. Нужно быть дураком, чтобы не понять очевидного: бунтовщики движутся к своему логическому краху. Без жесткой дисциплины не выжить.

И вообще у него с тамошним контингентом отношения не сложились. С Лацисом вроде как тоже не кровные братья, но, признаться, с чокнутым прибалтом шансов выбраться из этого дерьма как-то побольше будет.

Ч-черт! Солнышко и так припекает, металл сам по себе горячий, а тут еще и сварка добавляет от щедрот. Вот уж кому не позавидуешь, так это сварным. Будто мало им этих чертовых «зайчиков» и угара. И ведь не утрешься. Дураков лезть под респиратор нет. Поэтому у подбородка плещется уже граммов сто пота, и пластик забрала в капельках конденсата.

– Все, парни, периметр замкнут, – с наслаждением задирая сварочную маску, наконец возвестил Дмитрий, закончив доваривать калитку.

– Молодец, русский, – послышался сверху голос Лациса. – Как там у вас говорят – возьми с полки пирожок.

– Все-то ты о нас знаешь, сержант. Твоя неприязнь к нам, случаем, не ширма? Может, ты в нас души не чаешь, да стесняешься в этом признаться.

– Между прочим, русский, твой дружок Егор в меня стрелял.

– Ну, в дружбе нас заподозрить трудно. Вон Энрико соврать не даст. А вот ты его за это не убил. С чего бы?

– Да он сам себя убил, когда присоединился к этим чокнутым, – отмахнулся Лацис.

– Сержант, лучше скажи, как там у них дела с баркасом? – вклинился Дог.

– Как ни странно, работы идут. Больше трети обратилось. Половина работников на верфи поменялась. Но трудятся.

– Хорошо бы успели до того, как всем кирдык придет. А то, признаться, я на Ковбоя уже не надеюсь. Сварщик из него аховый, боюсь, что и в остальном он не блещет.

– Вот уж где я с тобой согласен, там согласен.

– Да ла-адно. Получше вас буду.

– Получше – не значит хорош, русский. Лезь на крышу. Нам пора обедать.

– Сейчас сменю, сержант.

Была у модификантов ахиллесова пята: им нужно было регулярно питаться. Нет, генералы в этом недостатка не наблюдали. Ну едят они до полутора раз больше нормы, и голода им лучше бы не терпеть. Ну так и что с того? Зато и утащить на себе могут во много раз больший груз. Так что на продукты от грузоподъемности мизер уходит.

Дмитрий забрался на крышу и вооружился своим монокуляром. Лацис указал на стократную трубу, но Нефедов только пожал плечами. А к чему, собственно говоря, ему такое приближение. Он и в сорокакратную увидит все что нужно.

Обзор вокруг их новой базы не так хорош, как было в порту. Местность расчищена в радиусе метров семидесяти, не больше. Есть, конечно, сектора, просматривающиеся и на пару километров, но они составляют хорошо если треть. А так – все поблизости. И Лацис, похоже, расширять полосу не собирается.

А эт-то еще что такое? Дмитрий глянул в свой монокуляр. Сначала на минимальном разрешении, а потом вывернул на максимальное приближение. Нормально. В бандуре, оставленной сержантом, надобности вроде нет. И так все яснее ясного. Но-о…

– Твою-у дивизию. На-ча-лось, – раздельно произнес он.

– Ты о чем это, Ковбой? – поинтересовался поднимающийся сменить его Орк.

– Вон там, у сварочного цеха. Помнишь, Энрико вчера подстрелил мутанта?

– Конечно, помню.

– А теперь глянь, – передавая ему монокуляр, предложил Дмитрий.

– Ну-ка. Твою м-мать!

– Вот и я о том же.

В шестистах метрах от них один из мутантов склонился над трупом своего собрата. Энрико вчера снял его одним выстрелом в голову. Вообще-то, учитывая отсутствие снайперских патронов, выстрел на удачу. Очень может быть, что целился он ему в грудь, но разброс почти в полметра сделал свое дело. Так вот, это был первый каннибал, которого они видели.

А еще таких тварей они пока не встречали. В смысле похожих на него – во множестве, но этот отличался от них более совершенной формой, что ли. Этап схожести с вампиром у него остался уже далеко позади. Очень может быть, что Нефедов сейчас наблюдал окончательную стадию мутации. Эти детали Дмитрий сумел рассмотреть уже в стократную трубу Лациса.

Форма головы немного изменилась. Стала чем-то походить на волчью. Уши чуть раздались в стороны и приподнялись вверх, фантазеры-художники любят такие пририсовывать гоблинам. Хм. Вот смотрит, и отчего-то не отпускает ощущение незавершенности образа твари. Поначалу-то да. Но теперь… И чем дольше смотрит, тем больше сомнений. Почему? Бог весть. Но вот мнится такое, и все тут.